Название: Взрывная волна
Автор: May[be]
Бета: Word =="
Пейринг: он/она. У них нет имён.
Рейтинг: G
Жанр: да будет драма
Размер: мини
Размещение: с разрешения автора и, естественно, авторством)
От автора: идея давно висела, и даже не верится, что я это сделала... Стихи - песня волшебной группы Fleur "Взрывная волна". Спешал фор Кэт: здесь никто не умер и не покалечился 
Что я могу добавить
К кровавым закатам,
К звездам, застрявшим в небе
Осколками от снарядов?..
Здесь особое небо. Ощущение, что оно попало под суровый обстрел и теперь воспаляется,
гноится, кровоточит. Я могу вытащить металл из раздербаненого мяса, могу перевязать
чьи-то повреждения, хладнокровно разрезать плоть для операции и зашить всё
снова, но не могу исцелить это небо. Я не могу бинтами перевязать раны
небосвода и остановить войну.
И сейчас линия фронта неспокойна. Её график не вписывается ни в одну синусоиду,
координаты постоянно подрывают для пересчёта. Я могла бы ползти там, под
смертью, чтобы вдыхать жизнь в своих солдат. Солдат. Воинов. Братьев. Дорогих
мальчишек… Но мне приказали оставаться здесь, в походном госпитале. Не моя
очередь.
А с каждым взрывом у горизонта по сосудам проносится адреналин, как будто по
кровеносной системе пробегают отголоски очередного удара. А если этот удар
ранил кого-то? Чем я смогу помочь? А если этот удар ранил тебя? Успею ли я
здесь тебя спасти?
А если – взрывная волна?
В странном стечении судеб,
В чётном количестве лилий,
Что я могу добавить
К облаку серой пыли?
…В госпитале у каждой койки в грубых гранёных стаканах стоят лилии. Их невероятно
много в этой местности. Таких невинных, белых… И тут – война, с копотью, потом
и кровью. Те, которые выживают в сражениях, становятся бордовыми, больными. Изнасилованные
души…
У коек стоят белые лилии. И это счастливые дни, когда в каждом стакане их
остаётся по три. Когда остаются два цветка – мимо кровати солдаты и медсёстры
проходят с поджатыми губами и больной грустью в глазах. Некоторые молча садятся
на матрас и некоторое время смотрят на эти две лилии. Из обоймы выбит ещё один
родной по смешанной с порохом крови человек. А может, сегодня-завтра эти цветы
будут скорбеть и по тебе?
Наверное, цветы в стаканах - это наиглупейшее, о чём можно думать, находясь посреди поля
боя и из окопа сквозь хаос высматривая тех, кто нуждается в моей помощи. И
самое противное, что я не могу смотреть во все стороны с одинаковым вниманием.
Тебя не ранило, милый? Ты жив?
А ваш участок, как назло, сейчас самый «горячий». Подмога со стороны противника
хлынула именно в вашу сторону. По крайней мере я имею официальное право
подобраться к вам ближе…
Говорят, в критических обстоятельствах и при шоке для твоего сознания может замедлиться
время. Именно это со мной и произошло, когда я увидела замахивающеюся вражеской
гранатой руку и безумно знакомую крепкую фигуру, в этот же момент
распрямляющуюся из окопа…
Я и не успела ничего толком сообразить. Не знаю, как успела добежать. Не знаю,
как будучи слабой девушкой сбила тебя с ног. Не знаю, как я тебя удерживала до
самого разрыва гранаты на дне окопа, который не очень-то спас нас обоих. И с
трудом вспоминаю туман, сквозь который я тащила тебя с осколком гранаты в
черепе до госпиталя, где после сама обнаружила, что моя левая нога так и
истекает кровью. Рану перевязывала наскоро, окрикивая девчат, готовящихся к
операции. Надо выпить валерьянки. А может, и чего покрепче – не опьянею, меня
слишком трясёт от эмоций.
Мне всего лишь нужно, чтобы не дрожали руки.
Если я могу что-то изменить – я изменю. Я спасу тебя.
Что я могу изменить
Своей любовью
Под этим тревожным небом,
Заполненным бомбами?..
- Вы меня слышите? Если да, моргните дважды.
Ресницы послушно опустились два раза, прикрывая сонный тёплый взгляд.
- Значит, операция прошла успешно. Если плохо себя почувствуете или будет
что-нибудь нужно – позовите любого, мы рядом.
Неожиданно ты качнул головой из стороны в сторону.
- То есть? Вы никого не позовёте?
Ты чуть усмехнулся и чуть хлопнул ладонью по матрасу.
- Вы хотите… Хочешь, чтобы я осталась?
Ты снова моргнул два раза.
Так даже лучше. Может, рядом с тобой я хотя бы задремать смогу.
…
- Ты – мой ангел-хранитель, да?
От хриплого тихого голоса я мгновенно проснулась.
- Почему ты так решил?
Ты осторожно улыбнулся самым кончиками губ.
- Ты ведь совсем хрупкая. Настолько, что тебя обнять страшно – вдруг сломаешь? А
меня, медведя, и с ног свалить смогла, и до госпиталя дотащить. От верной
смерти спасла! Неужели ты не мой ангел, сестрёнка?
И что-то внутри чуть-чуть надорвалось. Сестрёнка… Так ласково, родственно... Но сестрёнок
любят не так, как люблю я.
- Нет, я не ангел… Знаешь, если бы я была ангелом – эти лилии не знали бы всей
этой грязи.
Горькая усмешка в ответ.
- Не мы начали эту войну. Но нам её заканчивать… Мы ведь её пройдём, правда?
Ты ободряюще приулыбнулся и закрыл глаза.
Я наклонилась и осторожно поцеловала тебя в лоб.
Нет, милый, я не ангел. И прости меня за это. Прости, что у меня нет крыльев,
опалённые перья которых закрыли бы тебя от этого кошмара. Прости, что я не могу
спуститься к тебе и вынести из этого ада.
Что я могу изменить
В направлении полета,
В кривизне траектории,
В безумных зрачках пилота?
- Сестрёнка, ангел мой!!!
Ты с разбега подхватил меня, поднял повыше и закружил.
- Смотрите все, братишки, на мою спасительницу!
- Опустиии, я высотыыы боюююсь!
- Да какая высота, тебе парить не привыкать!
- Ребята, ребята, красавцы, хватит! Давайте попляшем в коим-то веки! Федь, играй!
Солдаты с медсёстрами пустились танцевать, ты поставил меня на землю и, картинно
откланявшись, предложил присоединиться. Кто-то подпевал на ходу, иногда
оступался, все смеялись. Всё вокруг было заполнено нашими улыбками и теплом.
Редко здесь выдавались такие светлые минуты.
И продолжались всегда недолго.
По ясному небу кривым резаком прошёл первый боевой самолёт с чужой символикой.
- Орудия к бою!
Ты отпустил мои руки и, обернувшись на бегу, крикнул:
- Сестрёнка, береги себя!
Бог со мной, милый. Главное, сам живым вернись.
Если вдруг взрывная волна
Оборвет наши сны,
Зачеркнет наши планы?
Что, если я не успею сказать
Тебе о самом главном?
Можно привыкнуть ко всему? Ложь, наглая ложь. Невозможно привыкнуть к разрыву
снарядов, свисту пуль, кипящей земле. Даже если это происходит у горизонта.
Даже если там находятся незнакомые люди, к которым мы назначены подмогой и ждём
своего часа. Напряжение тяжёлым душным одеялом накрыло весь отряд. С неба
растворялись последние багровые мазки и прорезались первые звёзды.
- Здесь даже закаты в крови, что уж о нас говорить.
Голос со спины заставил меня вздрогнуть.
- Я присяду рядом, ты не возражаешь?
- Конечно, садись.
- Если нас направят в атаку – это будет тяжёлый бой. По воздуху чувствую – тебе
много работы предстоит.
Я молчала и напряжённо вглядывалась в горизонт. Ты продолжал говорить.
- Ненавижу это подвешенное состояние – то ли в бой, то ли ещё час, а может,
вообще не придётся биться. Лучше уж сразу телом дзот закрыть.
- Не говори так. Это страшно.
- А что поделать, сестрёнка? Такова местная реальность. Достойная, кстати,
смерть. Отдать жизнь за то, что защищаешь и любишь – это правильно.
- А поэтому то, что защищаешь и любишь, должно быть далеко от войны.
Ты озадаченно повернул на меня голову и насупил брови.
- Просто… Тут всё находится на грани. Нет никаких гарантий, что твой шаг не
приведёт тебя в ловушку, не подставит других. Нельзя наверняка сказать, выживет
ли вообще кто-либо в этой мясорубке. И то, что ты погибнешь ради сегодняшней
победы, не означает, что то, за что ты сражался, не будет уничтожено завтра.
Губы задрожали и еле хватило сил произнести:
- Что те, кого ты любишь, не падут жертвами этой скотобойни.
Я бросилась тебе на шею. Тонкие руки судорожно гладили крепкие плечи, губы
беспорядочно целовали родное лицо, будто пытаясь выучить каждую черту по
морщинкам и шрамам.
- Глупый, глупый, какая я тебе сестрёнка? Как, как я могу тебя здесь потерять? Ты
вернёшься, вернёшься, вернёшься…
Ты крепко обнял меня и спокойно поцеловал в лоб.
- Я вернусь, ангел мой. Теперь не имею права не вернуться.
...
- Как бы не взорвать все звёзды этими проклятыми гранатами.
- Не бойся, мы до них не достанем.
- Я не могу не бояться. Даже лёжа в твоих руках.
- Смысла бояться нет. Ни за себя, ни друг за друга.
- Как ты здесь без меня?
- Никак. Мне будет нечего терять. Я брошусь на дзот.
- Мне будет больно.
- Тебе будет больнее смотреть на меня с небес. Нет, ты обязана выжить.
- Я без тебя не выживу.
- Выживешь.
- Нет. Неужели не понимаешь? Знаешь, если мы погибнем, нас накроет одной взрывной волной.
Больно смотреть наверх, -
Небо изранено звездами.
Я не могу успокоить
Вздрагивающий воздух,
Мне не остановить
Кровотеченье заката,
Так что пообещай мне,
Что будешь со мною рядом,
Если вдруг взрывная волна…